Вступление

Эта книга о природе человеческого мышления. Сразу хочется подчеркнуть, что к этому имеет отношение каждая из известных нам наук. Природа мышления, даже если она не является непосредственным объектом изучения для какой-либо научной области, все равно затрагивает ее, так как и понятия, которыми эта область оперирует, и вообще методология познания – это следствия того, как устроен наш разум. Это означает, что, с одной стороны, можно рассуждать о природе мышления с позиций любой из существующих наук, а, с другой стороны, что, видимо, ни одна из них не обладает достаточной полнотой, чтобы сформулировать исчерпывающее объяснение. Соответственно, нам придется выйти за рамки отдельных дисциплин, таких как математика, информатика, нейрофизиология, психология или философия, и попробовать взглянуть на мышление, используя арсенал сразу всех этих областей знания. При этом нашей задачей будет не просто поговорить о мышлении в терминах разных наук, а показать конкретные механизмы, позволяющие создать искусственный интеллект, аналогичный человеческому.

Искусственный интеллект принято делить на сильный и слабый. К слабому искусственному интеллекту относят системы, воспроизводящие на компьютере какие-либо отдельные формы интеллектуальной деятельности человека. При этом не стоит вопрос об универсальности, изначально понятно, что решается определенный класс задач, и нет претензий на то, что система будет способна самостоятельно адаптироваться к другим обстоятельствам. Сильный же искусственный интеллект подразумевает создание системы способной самостоятельно мыслить, причем мыслить так, как это свойственно нам, людям.

Критерием того удалось ли создать искусственный разум или нет, является знаменитый тест Тьюринга (Turing, 1950). Его формулировка крайне лаконична. Если по каналам связи, обеспечивающим конфиденциальность, мы будем общаться с человеком и с компьютером, и при этом не сможем определить, где компьютер, а где человек, то нам придется согласиться с тем, что компьютер мыслит. Основная идея теста проста: человек может не знать, что такое мышление, но он способен определить адекватность собеседника. Под адекватностью же мы понимаем ту самую универсальность при решении любых задач, которая недоступна слабому искусственному интеллекту.

Определенный водораздел между сильным и слабым искусственным интеллектом можно усмотреть в том, что сильный интеллект – это не просто набор алгоритмов, а еще и способность понимать смысл происходящего и умение использовать это понимание в процессе мышления и формирования своего поведения. Но чтобы создать сильный искусственный интеллект, мало обозначить понятия, надо формализовать их до того уровня, когда станет возможным запрограммировать их на компьютере. Это в свою очередь требует не философских, а вполне конкретных ответов на многие вопросы, в том числе, например:

  • Как мозг оперирует информацией?
  • Что такое смысл?
  • Как устроена память?
  • Что такое эмоции?
  • Каковы принципы мышления?
  • Как формируется поведение?

Причем ответы на эти вопросы должны быть такими, что бы из них следовало понимание природы красоты, гармонии, любви, смешного, юмора и тому подобных проявлений человеческой сути.

В этой книге я попытаюсь показать, что существует модель, которая позволяет не просто ответить на отдельные вопросы, но и непротиворечиво увязать эти ответы между собой. Я попытаюсь продемонстрировать, что естественный интеллект базируется на ряде принципов, каждый из которых идеологически важен и уникален, и что в совокупности и взаимодействии эти принципы позволяют объяснить феномен мышления.

Сразу оговорюсь, это повествование не претендует на академическую полноту изложения. Многие очень интересные темы, связанные с мозгом, будут затронуты лишь поверхностно или не упомянуты вовсе. Наша задача не перечислить все, что известно на тему мышления, а описать основные принципы так, чтобы они не утонули в потоке информации, уложившись при этом в разумный печатный объем. В связи с этим вспоминаются слова Родена, который на вопрос, в чем, собственно, состоит искусство скульптора, ответил: «Взять глыбу мрамора и отсечь от нее все лишнее».

Итак, как же все-таки мы мыслим?